«Сидоровчанка»

Опубликовано admin -

Каждому человеку дорога та местность, где он родился, где его корни. Моя Родина – Сидоровск. Этот маленький родной посёлок ни чем не отличается от других на Крайнем Севере.. Таких деревень в Красноселькупском районе когда-то насчитывалось шесть. Сидоровск дорог моему сердцу. Он всегда манит и зовёт меня , хотя многое там изменилось. Родилась я 1963 году седьмым ребенком в семье. Маме к тому времени уже исполнилось 42 года. И, как полагается в таких случаях, вся родительская любовь досталась мне, последнему ребенку. Старшие братья называли меня «Белоручкой», потому как вся работа по хозяйству доставалась им. И ничего тут не поделаешь. Тяжелый взгляд отца всегда был на страже покоя своей маленькой дочки. На рыбалке, охоте, сборе дикоросов я всегда находилась рядом с отцом. Домашние, женские дела меня не интересовали.  В детстве, подъезжая на оленях зимой или летом на лодке колданке к Сидоровску, мое маленькое сердечко начинало радостно биться. Летом наша деревенька благоухала ароматом северных цветов, а зимой утопала в снегу. До шести лет я с родителями кочевала по таежным просторам нашего края. Мама с папой работали рыбаками в совхозе «Полярный». В Сидоровске мы останавливались у бабушки с дедом по материнской линии. Их младшая дочь Маргарита Алексеевна Кунина работала в то время  в детском саду заведующей и меня на время оформляли в детский сад. В «садике» было всё интересно: рисовать разноцветными карандашами, рассматривать «Мурзилку», «Веселые картинки», учить стихи. И сегодня помню, как  не любила манную кашу и молоко с пенкой. В доме у дедушки с бабушкой         ( Кунин Алексей Егорович, Кунина Александра Малофеевна) меня особенно интересовало проводное радио. Оставаясь на время одна, я снимала его со стены и долго с удивлением рассматривала. Несколько динамиков по моей вине приходилось менять. Кстати уже тогда я мечтала говорить и петь, как «по радио». Папа всегда говорил, - моя дочь будет певицей. Следуя куда бы то ни было за ним своими маленькими ножками, или  сидя в лодке, я пела ему песни. Иногда  издавала просто мелодию, известную только мне, а когда и с селькупскими словами. Обычно меня просили спеть личную песню на селькупском языке кого- либо с соседних угодий или же родственников.          Первую страницу книги своей жизни я перевернула, переступив порог Сидоровской школы- интерната. Знала я в то время родной селькупский, русский и немного ненецкий, потому как общались с оленеводами. Была очень стеснительной, слова не вымолвлю при чужом человеке. В школу пошла рано, в апреле только исполнилось шесть лет. В сентябре 19 69 я стала школьницей. Первая линейка,  а радости нет. Все интернетовские  подстрижены под машинку. И уже тогда я испытала неприятное чувство, разделившее нас с «домашними» детьми. Учителя заменили родителей. Очень скучала. Было много запретов, окриков. Кормили, одевали, воспитывали, учили. Букварь… Сколько смутности в нём. Не могла понять, что такое арбуз. Учительница тычет пальцем в картинку, а  на картинке незнакомый мне арбуз. Как его едят, какой он на вкус и вообще что это? Слово- фрукт тоже было непонятным. И трамвай с «антеннами» на крыше, долгое время не давал покоя. Как он едет, зачем  туда люди заходят…Да еще математика. Треугольник, овал, круг – для чего они, что мне сними делать. И учительница смотрит сердито, округлив глаза. Словом, очень трудно давалась грамота. Но свою первую учительницу Александру Архиповну Ишимцеву (Дьякову) помню очень хорошо. Я ей очень благодарна  и сегодня.  Наверное ей  очень сложно было  работать с детьми природы. Нас,- неорганизованных тогда можно было сравнить с «Маугли».  В третьем классе преподавала Любовь Васильевна Аксёнова. Меня всегда притягивала ее высокая прическа из белых волос и умение красиво говорить. Низкий им поклон моим первым учителям. В 1973 году после укрупнения сел, нашу школу из Сидоровска перевели в районный центр. В Красноселькупской школе- интернате жизнь для меня стало ещё хуже. В этом нет вины воспитателей, учителей. Просто мои  вспоминания связаны  только с моими неприятностями. С первых же дней учёбы мы стали изгоями. В классе учительница всё время нервно спрашивала, - чему вас там учили, такие вы разэтакие. В конце концов, к учёбе я потеряла интерес. Многих моих одноклассников оставили на второй год в третьем классе. Но приходило время летних каникул, и я рвалась домой в Сидоровск, к маме. Как же я скучала по родным местам. Моим любимым занятием было сидеть на берегу смотреть на воду и мечтать, петь песни, фантазировать, а вечерами рассматривать звездное небо. В старших классах ночами  любила читать книги, особенно стихи. На летние угодья привозили журналы, газеты и списанные библиотечные книги без обложек и все это читалось и перечитывалось. К природе у меня было особое отношение. С детства я знала, что все растущее на земле оживленное, а каждому живому организму бывает больно и радостно. Как то, прогуливаясь по берегу километра за два от посёлка, я увидела красивый оранжевый цветок (кувшинку) и  каждый день, несмотря на не близкий путь бегала к нему, чтобы убедиться на месте ли он. А еще, в пору цветения шиповника, могла часами смотреть на нераспустившийся бутон цветка, чтобы уловить момент его открытия. Но ничего не получалось. Босые  ноги несли в другие облюбленные мною места. А как здорово было лежать в траве,  смотря на плывущие в небе облака, или убегать от дождя. Шло время.  После  продолжительной болезни в 1974 году умер мой  отец Сергей Иннокентьевич Ириков. В свое время, до моего рождения он был инструктором в колхозе «Третья Сталинская пятилетка»  В Ратте.   В 1945 году его  перевели инструктором  в Райсовет. Однажды по партийной работе его из Красноселькупа  отправили в Сидоровск  для организации работы «Красного чума». Здесь он и познакомился с Аграфеной Алексеевной Куниной - солдатской вдовой с пятилетним ребёнком на руках. На мужа в 1941 она получила официальное письмо «пропал без вести». Мама и папа создали семью, в которой посчастливилось мне родиться. После смерти отца Мы с мамой остались вдвоем. Очень трудные настали для нас времена. Замужняя старшая сестра с четырьмя детьми жила в Красноселькупе, братья разъехались получать профессию. Вот когда мне пригодились «мальчишечьи» манеры. Заготавливать дрова, носить воду, штопать ставные сети, ездить на рыбалку, все это легло на мои плечи. Рыба была основным питанием. Летом мы жили на мамину пенсию в 20 рублей. Как и многие земляки, она получала пенсию по старости, при оформлении которой в совхозной конторе не могли найти документов, подтверждающих ее причастность к совхозу «Полярный». А мама трудилась и в колхозе и в совхозе. Её походы по инстанциям ничего не дали. На том она и остановилась, куда ей с четырехклассным образованием тягаться с чиновничьим беспределом. Жили мы скудно, поэтому желание скорее окончить школу у меня росло с каждым годом всё сильнее.  И вот наконец этот день наступил. Сдав экзамены за восьмой класс, поступила в ГПТУ-21 г. Лабытнанги. Мечта стать медсестрой не осуществилась, в те времена после восьмого класса не принимали в медицинское училище. Через девять месяцев обучения получила профессию  каменщика и нас отправили в г. Надым на практику. Попали мы в КМСМУ №2 треста «Севергазстрой», где прикрепили нас к наставнику,. Заслуженному каменщику Владимиру Криничному. Радостные чувства переполняли меня,- новоиспечённого строителя. Как же! Я попала на комсомольскую стройку, буду зарабатывать большие деньги. В то время быть строителем Северных городов было престижно. У меня конечно, мало что получалось. Имея рост 1,52 см. вес сорок восемь килограммов , трудновато приходилось. Толк от такого строителя невелик. И зарплата со вторым разрядом совсем не оправдала больших надежд. Где- то через полгода выслала маме немного денег, сестре собрала посылку. В те же годы закончила и двенадцатый класс средней школы. Вот и еще одна страница книги-жизни перевернута. Там же на стройке меня свела судьба с будущим мужем. В 1980 я родила кареглазого красивого малыша. Кстати, в том же больничном комплексе, который мы с его отцом строили. Через три года, из-за дефицита мест в детском саду пришлось стать няней. Работать в детском саду было интересно, поэтому поступила на курсы воспитателей. На работу устроилась в престижный ясли - сад «Надымгазпром». Город с каждым годом становился все краше и благоустраивался. Сын Сергей уже ходил в старшую группу дошкольного учреждения. Все было хорошо, но телеграмма о смерти сестры вновь изменила дорогу жизни. Нужно было возвращаться в Красноселькуп. И вот началась новая страница жизненного пути. По возвращению в Красноселькуп в декабре 1986 года, начались мытарства в поисках работы. В то время трудоустроиться было сложно. Приехала из Сидоровска мама. Встретив ее на вертолетной площадке со щемящим сердцем,  заметила, как много на родном лице появилось глубоких морщинок, да и ростом когда-то статная Аграфена Алексеевна стала ниже. Но улыбка, глаза, запах, теплые руки все те же - мамины. Одета она была в старенькое плюшевое пальто, клетчатый шерстяной платок и  бокари. Соскучившись, по родным местам она иногда уезжала в Сидоровск, потом возвращалась. Как много она дала мне в жизни: традиции, культуру поведения, советы в воспитании ребёнка, все это прививалось как-то незаметно и ненавязчиво. По приезду из Надыма, я уже не говорила на селькупском языке. А времени прошло совсем немного после первой разлуки с родителями, когда я ушла постигать новый мир для себя. Всего семнадцать лет и вот уже родной язык забыт. Жили мы вместе с мамой до 1995 года, в 75 лет ее не стало. Через полгода я все же устроилась в детский сад Красноселькупской  Нефтеразведочной экспедиции. Помогла мне моя школьная подруга Галина Бигбавлеева, работавшая воспитателем в этом учреждении. По её рекомендации меня взяли няней – уборщицей затем перевели воспитателем. Это была интересная пора в моей жизни. Так бы и работала на любимой работе, но судьба приготовила новое испытание, которое, неожиданно, внесло в мою жизнь крутой вираж. Книга жизни перелистывает ещё одну страницу. В 1990 году в начале перестройки,  новых реформ изменении взглядов на жизнь, меня пригласил на собеседование Валерий Иванович Воробьев, корреспондент газеты «Северный край», а по совместительству внештатный корреспондент Комитета по телевидению и радиовещанию Ямало-Ненецкого Окрисполкома. С того дня я была зачислена в штат Ямало-Ненецкого окружного радио (Ямалтелерадио) по Красноселькупскому району собственным корреспондентом. Затем перевели в редакторы на селькупском языке. Так началась моя журналистская деятельность. Десять дней я стажировалась на окружном радио в национальном отделе у Анастасии Лапцуй. Моей главной задачей было вникнуть в работу радиокорреспондента и диктора на селькупском языке. Мне выдали учебное пособие, отражающее специфику деятельности радиожурналиста, корреспондентское записывающее устройство. Кстати, этот «репортёр» когда-то служил корреспонденту Анатолю Омельчуку, это было выведено авторучкой на ремнях магнитофона. Потом я узнала, что это известный журналист и этим почему-то гордилась. О том, что будут трудности, я не задумывалась. Меня радовал факт, что и мой родной язык звучит по радио. Из часа вещания на русском, мои пятнадцать, два раза в неделю. Работать было интересно, встречалась с жителями районного центра, ездила в командировки по району. Маленькие поселения, совхозные угодья, стоянки частников все это стало частью моей жизни. Земляки рассказывали о себе, создала рубрики «Селькупская сказка», «Селькупская кухня», «Путевые заметки». Интервью с учителями, учениками, с работниками совхоза «Полярный», переводы важных информаций с «Красного Севера», касающиеся Коренных народов Севера. Окунувшись в этническую культуру, я заново начала познавать культуру своего народа. Вдруг для меня начал открываться интересный, порою неведомый, таинственный мир целого народа, моего народа. Люди охотно рассказывали об истории края, о своих близких, друзьях. В те годы мне посчастливилось, пообщаться с поколением людей, рождённых в 1920-х годах. Многие из них еще помнили рассказы своих родителей о начале становления советской власти и колхозов. А главное, при общении со своими респондентами, я начала заново обучаться родному языку. При встрече же на улице почти все селькупы говорили на ломанном русском или же на оборот. Создание отдела радиостудии на селькупском языке было очень значимым решением руководства района. Люди вечерами садились у радио слушали своих земляков, обсуждали сказку. Меня же при встрече спрашивали, - кто завтра будет сказку рассказывать, какую? Молодежь на контакты не шла, потому, как уже тогда селькупы моего возраста родной язык начали забывать, а наши дети тем более не знали. А как мы радовались, когда в школе вновь возобновили преподавание селькупского языка. А то, что пятнадцать минут звучала по радио правильная селькупская речь, тоже дало результаты. Потому как молодые люди в то время стеснялись своей национальности. И даже слово «селькуп» было, почему то мягко сказать бранным. И это сказывалось на националах. Появление радиостудии в районном центре дало толчок, к тому, что сегодня все воспринимают звучание селькупского языка в эфире, как должное. У селькупов появилось чувство гордости за свой народ, когда то утраченное. Реорганизация «Ямалтелерадио» еще раз изменила мою жизнь. В сентябре 1994г. меня перевели корреспондентом по национальным вопросам, редакции газеты «Северный край» Как то, Валерий Иванович Воробьев мой наставник сказал, – когда забудешь русский, выучишь родной язык. А вот теперь снова пришлось обучаться грамотному русскому языку. Респонденты остались из того же окружения – охотники, рыбаки, оленеводы. В общем – то, перейдя на новую работу никакого стресса я не ощутила, поскольку, ещё работая  радиокорреспондентом я переводила материалы с селькупского языка на русский и отдавала в газету. Коллектив тоже был мне знаком. Через три года по семейным обстоятельствам я переехала в Краснодарский край. Живописный, но чужой край не стал родным. В 2000 мы вернулись. К тому времени сын уже честно отдал долг Родине, ему достались 1,5 года службы в Чеченской республике. Для меня это были страшные годы ожидания. Спасал комитет солдатских матерей, только там можно было узнать, жив ли мой ребёнок. Я очень горжусь своим сыном, ( Сморгунов Сергей Владимирович) восемнадцатилетний рядовой вывел с линии огня свой взвод, когда был убит их командир. За это его наградили Орденом мужества. Теперь у него своя семья, работа и двое детей. По возвращению на родину, мне предложили работу в телекомпании «Альянс» ведущим на селькупском языке. Сначала было очень тяжело, особенно писать новости на русском языке. В одно время я даже уволилась с работы из-за этой проблемы. Потом вернулась. Благодаря главному редактору телекомпании Тамаре Чернышевой я понемногу начала сживаться с информационным жанром. И так, не смотря на трудности, я вновь начала служить своему народу. И это действительно так. Я счастлива, что хоть каким - то образом сохраняю культуру своего народа. Селькупский язык можно считать уже вымирающим, но благодаря СМИ он ещё теплится. Возможно, селькупский язык когда-нибудь останется в архивах Телекомпании и на окружном радио. В небольших поселениях родной язык ещё преподается  и его знают. В районном же центре все очень плохо. Хотелось бы, чтобы селькупский язык начали преподавать уже с дошкольного возраста. И очень жаль, что его даже не изучают в школе. По мнению учителей, невозможно без участия родителей научить ребёнка селькупскому языку. Если в семье не говорят на родном языке, то, искусственно его невозможно привить. Жизнь продолжается и у меня впереди еще много проектов по созданию программ на селькупском языке. Я очень люблю свою работу и получаю от этого большое удовольствие. Только вот жаль одного, я до сих пор не нашла приемника, кто бы продолжил мною начатое дело.

 Евгения Сморгунова корреспондент на селькупском языке.



Решаем вместе
Не убран снег, яма на дороге, не горит фонарь? Столкнулись с проблемой — сообщите о ней!