Верность родной земле.

Опубликовано Сергей -

На стойбище всегда много дел, и даже младшим детям в семье работы хватает. Вот и Ванька рядом с отцом помогает в меру своих сил, учится тонкостям северных промыслов. Пацану пять лет, а он уже знает правила охоты и рыбалки. Сегодня Ваня никак не может сосредоточиться на работе, то и дело поглядывает на реку, там старшие мальчишки ремонтируют ветку. Его так и тянет к ним. Наконец, отец замечает, что помощь от сына не велика, и отпускает. Со всех ног бросился малец к реке, радостным криком будя округу.

Он первым с пригорка и заметил лодку, идущую к берегу. В ней сидели незнакомые, странно одетые бородатые мужики. Чужаки настолько своим видом испугали мальчишек, среди местных не принято носить бороды, что они быстро попрятались под лежащую на берегу ветку. Приезжие заговорили о непонятных вещах. Одновременно стало страшно и любопытно. Еще больше Ванька растерялся, когда увидел, что отец с незнакомцами стал спокойно общаться. Простая бытовая история, а в памяти Ивана Григорьевича Агичева это первая встреча селькупского мальчика с русскими людьми. Приезжие оказались геологами, интересными людьми, которые запомнились на всю жизнь. Правда, потом эту ситуацию Агичев рассказывал, как веселый случай.

Родился Иван Григорьевич в 1933 году на угодьях Чертовы озера. С детства любил, а главное понимал лес, часами там пропадал, знал каждую тропинку и хорошо изучил повадки зверей. Ой, как непросто в начале было привыкнуть к школе, к посёлку, когда так тянуло на природу. Но оказалось, что сметливость, внимательность и настойчивость помогли хорошо осваивать некоторые дисциплины, и Ваньке учиться стало нравиться.

А тут новый поворот в жизни, пришло горькое слово «война», которое изменило налаженный уклад северного коренного народа. Первым по призыву забрали старшего брата Антона. Иван помнит, что был обычный день, мужики возвращались с рыбалки. Потом на берегу стал собираться народ. Женщины были притихшие, испуганные и постоянно плакали. Новобранцев посадили в лодки, и они отчалили в неизвестность. Какую-то часть пути родственники провожали солдат на ветках.

Много людей ушло на фронт с Севера, в свое время вдоль реки все угодья заселены были: «От Тольки до Селькупа плывешь — одни чумы виднеются», — вспоминает Иван Григорьевич.  Старший брат Антон погиб как герой. Ему служить довелось на подводной лодке, участвовал в важных военных операциях. Однажды лодка не вернулась с задания.

- Как жилось в военное время? — задумался над вопросом Иван Агичев. — Некогда было рассуждениями заниматься. Работали. Чем питались? Да разве лесному человеку проблема — иди, добывай. Сначала белок набить надо было на сдачу, рыбы выловить по норме, а потом себе на еду. В Великую Отечественную на приемных пунктах всегда находился «надзиратель», он следил за выполнением работы и нормы: от количества сданного улова зависела норма на еду. Реки и леса богаты были, главное — не ленись.

В это же время на рыбодобычу привезли ссыльных. Большинство среди репрессированных оказалось советских немцев. Как вспоминает Иван Григорьевич, привезли девчат тоже по воде. Определили их на стройку сначала, потом на засолку рыбы. Зимовали в землянках. Интересные оказались девушки, начитанные, вежливые, работящие и невероятно стойкие. Тяжело, холодно, больно, а они держатся, еще и шутить умудряются. Коренное население нормально с ними общалось, негласно старались помочь. Некоторые девчата потом замуж вышли за местных ребят. Старший брат Ивана Леонид тоже невесту из немок встретил и связал свою жизнь с Кларой Фризергер.

На конец войны Ивану исполнилось 12 лет. Сразу после Победы жизнь может легче и не стала, но как-то веселее что ли было. Люди больше улыбались и казалось, говорить стали громче.

Тот май 1945-го запомнился особо. Далеко вдоль реки раздавался звучный голос пароходного гудка. Затем из-за поворота показалась диковинная машина. По реке шел пароход с огромными деревянными колесами-винтами. Разметая речную гладь, белый красавец резво приближался к берегу, где собралось все окрестное население. «Кино привезли!» — раздалось в толпе. И все задвигались, одобрительно зашумели. На песках развернулся импровизированный кинотеатр, и замелькали кадры о другой, далекой от тайги жизни. Более семидесяти лет прошло, а Иван Григорьевич помнит фрагменты той кинохроники, где Ленин выступал, и вести с фронта показывали.

В Кикки-Акки первоначально была восьмилетка, позже школу перевели в Ратту, которая сначала относилась к Красноярскому краю. Сельчане не радостно это встретили, так как Кикки-Акки был удобнее для связи с окрестными территориями. Оттуда на лошадях доставляли раньше соль, муку, туда — рыбу. В старших классах Иван учился уже в Селькупе, и планы у парня были далеко идущие. Но отец, преданный приверженец народных традиций, большой труженик, не раз отличившийся высокими наградами за труд, решил, что сыну нужно возвращаться на родовые угодья. Как он говорил, делом заниматься нужно, семье помогать. Вот так в 15-16 лет началась трудовая биография Агичева Ивана Григорьевича. Отменный из него вышел охотник. Острый глаз и быстрые руки позволили освоить профессию до совершенства. Это и стало его образом жизни. Он и в глубокой старости при первой же возможности вспоминает моменты охоты. Как бывало, за день 50 белок настрелять мог. Как с 1955 года разрешили на соболя охотиться, а потом разводить стали и ондатру.

Один год для Ивана особо стал удачным. Добыл более 1200 белок, и наградили его значком отличия. Вручая, сказали: «Вот Иван Григорьевич — это твой трудовой орден!» Жаль, не сохранился он в частых переездах, то ли потерялся, то ли украли, уже и не помнит. У него и сейчас глаза загораются живым огоньком, когда речь идет об охоте, о природе.

Переходя на селькупский язык от волнения, рассказывает, как лучше охотиться. На своем примере. «На шею мешок привяжешь, туда трофеи складываешь, а у самого руки свободные, ружьё держать не мешают», — уточняет старый охотник. А потом тоска в глазах — время ушло, возраст не мал, как ни как 86 лет. Конечно, и слух плох, и зрение уже не то, да и сердце бывает прихватывает. Лечится по привычке сам по народным рецептам, больше чем в таблетки верит в силу медвежьей желчи.

В общий разговор приглашаем жену Агичева — Елену Максимовну, но она только скромно сидит подле мужа. Слушает, соглашается во всем. А Иван Григорьевич рядом со своей Максимовной мгновенно преображается — словно молодеет, балагуром и шутником становится. «Украл я её!»— смеется Иван Григорьевич.

Елена всегда жила на угодьях неподалеку от Ратты. Познакомились молодые еще в школе. Сначала он ее даже не замечал, а потом будто проснулся, увидел, какая она статная, красивая девушка. И увез к себе. Раньше сама молодежь не принимала решение о женитьбе, старшие в семье сначала родословную смотрели: где родился, крепко ли стоит на ногах, чтут ли обряды, — не просто невесту выбирали, союз двух родов обсуждали. А Иван твердо заявил, что кроме Елены никого не нужно. Родня согласилась и сосватали молодых. «Украл на всю жизнь!»— повторяет Иван Григорьевич. Действительно, вместе Агичевы живут более 60 лет, родили десять детей. Елена Максимовна и Иван Григорьевич за крепкие семейные узы и достойное воспитание детей отмечены правительственным знаком «За любовь и верность».

Чувствуется в этом маленьком сельском мужике сильный, крепкий, даже непростой характер. Он человек другого времени. Военное детство, послевоенный строгий государственный контроль воспитали твердые принципы и правила жизни. О многом до сих пор говорить в слух он не будет. Иван Григорьевич убежден, что жизнь прошла хорошо: работал, себя и семью прокормил, детей вырастил.

Что тревожит ветерана труда? Все близкое и родное по духу — не редко задумывается: почему в лес сейчас с разрешениями и лицензиями ходить нужно? Почему работы для коренных жителей в селе почти нет, а законы и природа уже не позволяют жить в лесу? Почему с развитием его родных мест цивилизация столько новых технологий принесла, а лесные богатства и реки погубила?

О природе, жизни соплеменников, о том, как строились северные поселки (это и его руками поставлены первые срубы клуба и магазинов из прочного кедрача в посёлке), о сохранении народных традиций Агичев рассказать не прочь. Это все — его большая широкая душа.

P. S. Никто и предположить не мог, что этот разговор-воспоминание для истории будет последним. Через несколько месяцев, в августе 2019 года, Ивана Григорьевича Агичева не станет.

 

Литературная обработка Ирины Астафьевой.

27.03.2020г.

1

1



Решаем вместе
Не убран снег, яма на дороге, не горит фонарь? Столкнулись с проблемой — сообщите о ней!